Г.А.Ахметова,
доцент кафедры русского языка и литературы ИРО РБ.
Религия М. Ю. Лермонтова в школе: современное прочтение произведений писателя в школе
Говорят, что все новое – хорошо забытое старое. В этой связи хотелось бы коснуться важного аспекта творчества Лермонтова – его религии. По понятным причинам о ней принято было умалчивать в советское время. Но и в наши дни характерно звучит тема сочинения по роману «Герой нашего времени», предложенная в качестве варианта задания 25 в ЕГЭ по литературе: ««Почему роман М. Лермонтова «Герой нашего времени» назван в критике социально-психологическим?» Трудно возразить против социального и тем более психологического подхода к роману Лермонтова, но наивно игнорировать религиозно-философский аспект произведения и наследия художника в целом.
О религиозных воззрениях Лермонтова писали дореволюционные критики и исследователи литературы. Более 100 лет назад, в 1914 году, появился юбилейный сборник, посвященный поэту: «Венок Лермонтову», в него вошла статья С. Шувалова «Религия Лермонтова». В 1911 году С. Д. Мережковский опубликовал статью с характерным названием: «Лермонтов. Поэт сверхчеловечества». По мысли Мережковского, Лермонтов – создатель философии «сверчеловека», предшественник Достоевского и в отдаленной перспективе - Фр. Ницше. В советское время, в 1981 году под редакцией В. Мануйлова появилось капитальное исследование «Лермонтовская энциклопедия», опередившее на многие годы лермонтоведение. В энциклопедии были освещены религиозные воззрения Лермонтова в разделах: «Демонизм», «Библейские мотивы», «Религиозные мотивы», «Богоборческие мотивы».
Очевидно, что творчество Лермонтова религиозно. Его ключевой мотив – богоборчество, гордый спор с Богом. Лирический герой Лермонтова – сильная личность, своего рода «сверхчеловек», способный на равных спорить с Творцом. Главный персонаж Лермонтова – Демон, мятежный ангел Бога. Даже Печорин – это тоже своего рода Демон в прозе.
Каковы же истоки богоборчества Лермонтова? Что в короткой жизни поэта, прожившего неполные 27 лет, могло вызвать обиду на Творца, желание спорить с ним? Ответ на этот вопрос дают факты биографии Лермонтова. Это его искусственное сиротство в детстве, разлученность с отцом; это «горькая любовь» в юности и прозвище «Маешка», полученное еще в Юнкерской школе и означающее «горбун, урод»; физические комплексы и необходимость постоянно самоутверждаться в отношениях с женщинами. Наконец, Лермонтову «не повезло» родиться в 1814 году, он вышел бы на Сенатскую площадь, если бы ему не было в 1825 году всего 14 лет. Юность поэта прошла в атмосфере поражения декабристского движения.
Знаменита элегия 1840 года «И скучно и грустно…», по форме она напоминает дневник, отрывочные дневниковые записи. Но что означает многоточие в финале элегии? Что таит фигура умолчания? Поэт отрицает жизненные ценности, ради которых стоит, казалось бы, жить: желания, любовь, страсти. Все иллюзорно, временно. В концовке стихотворения отрицается сама жизнь как «пустая и глупая шутка». Но чья шутка? Бога. Шутка Бога над человеком. Элегия печальна (Белинский назвал ее «похоронной песней целой человеческой жизни»), но в подтексте ее – дерзкий упрек Творцу в несовершенстве жизни, личной судьбы.
В том же 1840 году Лермонтов пишет элегию «Благодарность». На первый взгляд может показаться, что это послание к любимой женщине, но на самом деле поэт обращается к Богу. Он горько «благодарит» Творца в несовершенстве личной судьбы. Шестикратная анафора усиливает страстность обвинений к Богу. В концовке стихотворения звучит горькая просьба о смерти: «Устрой лишь так, чтобы тебя отныне недолго я еще благодарил».
Надо сказать, что богоборчество Лермонтова не является проявлением его атеизма, безбожия. Это форма религиозного сознания поэта, крайне субъективная. Религиозность Лермонтова носит глубоко субъективный характер, доходит в своих пределах до гордого вызова Богу, дерзкого спора с ним.
При этом у Лермонтова, наряду с богоборческой поэзией, есть и светлые религиозные стихотворения, в которых поэт принимает Бога и Божий мир. Это три молитвы («Я, Матерь Божия, ныне с молитвою», «Не обвиняй меня, Всесильный», «В минуту жизни трудную»), «Ветка Палестины», «Выхожу один я на дорогу», «Когда волнуется желтеющая нива».
Последняя элегия перекликается со стихотворением «Благодарность». Но если «Благодарность» по страстному пафосу отрицания можно назвать анти-молитвой Лермонтова, то «Когда волнуется желтеющая нива» – его поэтическая молитва. Именно Лермонтов создал эти жанры в русской поэзии.
Акварельными яркими красками поэт рисует в элегии чудный летний пейзаж. Может показаться, что перед нами чисто пейзажное стихотворение. Но оно пронизано глубокими религиозными переживаниями. Красота природы рождает благодарные слова к Богу. Это не ироническая благодарность, как в стихотворении «Благодарность», но искренняя хвала Создателю за совершенство мира: «И счастье я могу постигнуть на земле, И в небесах Я вижу Бога».
О «фатуме» и свободе Лермонтов глубоко и привычно задумывается в романе «Герой нашего времени». Последняя, итоговая повесть романа называется «Фаталист», она бросает философский свет на личность Печорина и произведение в целом. Как всегда, Лермонтов решает вопрос о свободе человека и судьбе парадоксально, «пятьдесят на пятьдесят»: не отрицая фатум, он утверждает свободу человеческого поведения.
Трижды в повести доказано существование предопределения. Вулич, по-восточному убежден, что судьба человека, даже день и час его смерти, записаны уже при рождении в небесной книге Бога. В доказательство Вулич стреляет себе в висок, и заряженный револьвер дает осечку. Но в тот же вечер Вулич погибает от шашки пьяного казака, и сбывается предчувствие Печорина. Наконец, есть третье доказательство судьбы: Печорин смертельно рискует, обезоруживая казака – убийцу Вулича, и остается жив, ибо ему суждено умереть не здесь, а по дороге из Персии в Россию.
Из тройного доказательства высшей воли Печорин делает неожиданный, парадоксальный вывод в пользу личной свободы. Если от судьбы все равно не уйдешь, то и не надо ничего бояться, достойнее для человека - свободно проявлять свое «я».
Печорин – человек судьбы. На нем лежит печать судьбы – исторической и метафизической. Он – герой своего времени, печальных николаевских, безгеройных 1830-х годов, представитель «потерянного поколения» (оплаканного в элегии «Дума»). Но на Печорине, как и на Демоне, герое одноименной поэмы Лермонтова, лежит печать метафизического, Божьего проклятия. Демон готов в любви к Тамаре примириться с Богом, но он вторично отвергнут: его поцелуй убивает Тамару. Демон обречен приносить несчастье даже тем, кого он любит. Печорин - тот же Демон.
Свою жизнь Печорин строит как морально-волевой поединок с людьми и судьбой. «Что такое счастье? Насыщенная гордость». В своем активном самоутверждении, поединке с судьбой Печорин разрушает жизни окружающих людей: Бэлы, Мери, Веры, Грушницкого. Поцелуй Печорина убивает. Ему суждено приносить несчастье, и сам он глубоко несчастлив. В этом драма «сверхчеловека».
Размышляя на тему о свободе и «фатуме», бунтуя против Творца, Лермонтов глубоко соприкасается с Достоевским, постоянно решавшим проблему «за и против» Бога. Именно так, «Рro et contra», называется центральная, философская часть романа «Братья Карамазовы». Между двумя религиозными художниками существует глубокая преемственность, но это уже отдельная тема.